Солнце катилось так близко от края,
Казалось, что и ветер-разбойник затих,
Она смотрела в толпу не моргая,
И гул толпы постепенно притих.
Белая, как выпавший снег на рассвете,
В саван укутан ее тонкий стан,
Так коварно были расставлены сети,
Так искусно был поставлен капкан.
В семнадцатый раз отшумели метели,
В семнадцатый раз пробудилась весна.
Но волосы цвета огня побелели.
Когда приговор зачитал ей судья.
"Коварная ведьма ты и ведунья,
Ты шепчешь заклятья, наводишь туман,
И скот умирает и гибнут селения,
Когда ты наложишь свой адский аркан,
Нет места тебе средь людей в этом мире,
Гореть тебе ведьма, в священном огне,
И пепел развеять, и что бы каждый отныне
Не смел даже вспомнить во сне о тебе...
Был чудный ребенок, божье создание,
Изумрудного цвета блестели глаза.
И весь был понятен чертеж мироздания,
Когда на него смотрела она.
Умела слушать музыку леса,
Шептаться с ручьем, смотреть в небеса.
И птицы спускались к ней из поднебесья.
И пела ей песни ночная гроза.
За то невзлюбили ее масса народа
Не нашего роду, нездешней крови.
И волосы странного цвета природы,
Как пламени яркого языки.
Косились но тронуть боялись, с опаской
Смотрели на отца ее - кузнеца.
Подкову сминал он в ладони как маску.
И ломы крутил в бараньи рога.
Но эхо войны однажды проснулось
Ушел отец и не вернулся назад.
Своею клюкою смерь коснулась,
И позвала за собою всех солдат.
Нет больше защиты, а люди все злые,
Кто просто обидит, кто плюнет в лицо,
С трактира цеплялись солдаты хмельные,
Но успела сбежать от тех подлецов.
Но сам генерал увидел бедняжку,
Кто она?- Кузнецова дочь..
Привезти ее ко мне как дворняжку,
Хочу с ней провести эту ночь.
И бедную девушку взяли за плечи,
И отвели генералу в покои,
Где так угрюмо горели свечи
И мухи кружились шумной толпой.
И уж толстые пальца тянулись к бедняжке,
Но от куда-то сила в руках взялась
И расцарапав лицо старикашке,
Из дома ужасного вон подалась.
Прокльятия ей кричал он вдогонку.
"Ах ведьма, я тебя еще проучу,
Расправлюсьс тобой дрянная девчонка.
Тебя я завтра отдам палачу".
И написал генерал письмо кардиналу.
Что будто бы чуть не отошел на тот свет,
Что ведьма его колдовством соблазняла,
И Бога бранила на чем стоит свет.
И враз инквизиторы вняли посланию,
И стали на площадь народ созывать,
Где ведьму сожгут другим в назидание,
Что бы не смели колдовством промышлять..
И саван уж почернел от гари,
И танец огня закружил хоровод,
И бешенно языки огня поднимались
К тонким ногам холодным, как лед..
Треск..крик....и нет человека..
Лишь хохот толпы и озлобленный вой,
Суровая правда, сурового века,
Названного средневековой чумой.
